Не раз принимая участие в семинарах на тему ответственности члена правления (как в качестве ученика, так и в качестве лектора), я заметил, что преподаватели сосредоточиваются в основном на гражданско-правовой ответственности и лишь в конце лекции напоминают о возможной налоговой и уголовной ответственности члена правления. Обычно такая расстановка акцентов вполне оправдана, особенно в той части, которая касается гражданско-правовой и уголовно-правовой ответственности, многие аспекты которых, в том числе и основания для привлечения к ответственности, существенно различаются.
Что касается имущественной ответственности члена правления за нарушение налогового законодательства, то она является своего рода смесью из разных правовых сфер, отчего на практике зачастую возникает вопрос: каким образом следует требовать с члена правления налоговую задолженность: 1)в ходе административного производства исходя из налогового законодательства; 2) путем подачи уголовно-правового гражданского иска; 3) путем подачи гражданско-правового иска о возмещении вреда. Кроме того, возникает вопрос, что следует считать вредом при нарушении неденежных обязательств, вытекающих из налогового законодательства (например, обязательства своевременно представлять налоговые декларации).
В §§ 8, 40 и 96 Закона о налогообложении (Maksukorralduse seadus, далее – MKS) установлены общие правила, регулирующие ответственность члена правления. При этом подразумевается, что член правления, намеренно или по грубой халатности нарушивший денежные или неденежные обязательства, вытекающие из MKS или иного закона о налогах, может добровольно отвечать перед Налогово-таможенным департаментом за счет собственного имущества.
В упомянутых выше положениях MKS предусматриваются общие основания
ответственности члена правления, однако из них отнюдь не вытекает, что,
как только у объединения возникает налоговая задолженность, за ее
возмещение автоматически отвечает член правления.
Так, для принятия решения об ответственности в практике Государственного суда (решение коллегии Государственного суда по административным делам по делу 3-3-1-41-05) предусмотрен ряд предварительных условий:
- член правления намеренно или по грубой халатности нарушил свои обязанности;
- нарушена обязанность своевременного и полного исполнения денежных и неденежных обязательств, вытекающих из MKS и законов о налогах;
- нарушение этой обязанности повлекло за собой возникновение налоговой задолженности.
Кроме того, Государственный суд посчитал, что для обоснования привлечения к ответственности налоговый управляющий должен, помимо всего прочего, установить:
- что член правления виновен в нарушении своих обязанностей, а также
- форму виновности члена правления.
Сами по себе эти правила просты и действуют уже много лет, но время от времени в юридической практике встречаются различные их трактовки и разночтения в принципах применений этих правил.
На практике часто возникал вопрос: если условия для привлечения члена
правления к ответственности выполнены, то на каких правовых
основаниях можно было бы предъявить ему имущественное требование
(особенно в ситуации, когда речь идет также об уголовно-правовом
нарушении)?
Как правило, в случае с уголовно-правовым нарушением возбуждается
уголовное дело, и уже в рамках производства потерпевший предъявляет
требование о возмещении вреда, нанесенного преступлением (то есть
подается уголовно-процессуальный гражданский иск). Применима ли эта
процедура в случае, если речь идет о налоговом преступлении?
В Эстонии этот вопрос (аналогично вопросу о привлечении к ответственности) был тщательно рассмотрен на судебном уровне; соответствующее же прецедентное решение было принято Государственным судом еще в 2006 году.
Коллегия Государственного суда по административным делам в своем решении от 9 июня 2006 года по делу 3-2-1-25-06 констатировала, что в рамках искового производства государство не может подавать налоговое требование. Налоговое требование следует подавать в рамках административного, а точнее – налогового производства. Данный принцип был закреплен еще несколькими судебными решениями, в результате чего уголовно-правовые гражданские иски, суть искового требования в которых заключалась в налоговой задолженности объединения, больше не удовлетворялись.
При этом следует иметь в виду, что хотя возможности подать в рамках
гражданского иска налоговое требование больше нет, это отнюдь не значит,
что государство в рамках гражданского иска не может потребовать
возмещения такого вреда, который представляет собой занижение реальной
ценности государственного налогового требования или недополученный
финансовый доход с налогового требования.
В одном из последних решений коллегии Государственного суда по административным делам (17 августа 2011 года по делу 3-1-1-57-11), подтверждающем прежние решения относительно рассматриваемого нами вопроса, суд привел перечень предварительных условий для определения размера вреда, нанесенного государству членом правления, нарушившим обязанность декларирования, в том числе:
- необходимость установить размер укрытого налогового обязательства;
- необходимость установить, насколько сумма скрытого налогового обязательства в момент его возникновения отличается от суммы налогового обязательства, которая была бы востребована с налогоплательщика в то время, когда налоговому управляющему стало известно об укрытии налогового обязательства, и он, действуя разумно, мог бы обязать налогоплательщика уплатить налоговую задолженность;
- необходимость оценить имущественное положение налогоплательщика на данный момент, приняв во внимание как имущественные права, так имущественные обязанности налогоплательщика и т.д.
Эрго Блумфелдт,
cтарший помощник присяжного адвоката,
адвокатское бюро Tamme Otsmann Ruus Vabamets
Опубликовано на RUP.ee
